идиотизм заразителен
господи дай мне сил верить в то
что человек любит меня
если хочет жить со мной
знакомит с дедушкой бабушкой ещё одним дедушкой
собакой кошками
господи пусть я буду умная
иначе как

Я бродила неделю по Москве, вынашивала слова, но они так и не смогли родиться умными и звонкими.
И я не знаю, как рассказывать о новом.
Вдруг стало реальным, обрело краски и силу то странное, родившееся на берегу Луары. И вот мы стоим в пыльной от заброшенности, но светлой квартире; и моя мама наполняется грустью, и дедушка говорит, что поможет нам всем, что попросим.
В моей душе будто шарик бьется о стены, все так ярко, так больно, так плохо, так прекрасно - я полна страхом и счастьем, впереди месяцы с рулеткой и в ИКЕЕ, я не представляю себе, как это будет - впервые утром спуститься в метро на синей ветке, впервые заснуть вдвоём и проснуться - и пойти в университет, прийти вечером с работы и не упасть на кровать, а поползти к плите.
Но это будет, и будет радостью, теперь я уже в это верю.

Сегодня я шла по аллее, подпрыгивая на каждом шагу, почти подлетая над землёй; конечно, по бордюрам, как иначе, конечно, улыбаясь во все 29, щурясь на яркое солнце.
Три года назад я шла там проходить медкомиссию, а теперь вот я сталкиваюсь с рыжей милой абитуриенткой, посылаю её случайно не на тот этаж, когда спрашивает про приемную комиссию; два часа сижу с Попеленским на кафедре, обсуждая свои задачи, подписываю какую-то бумагу в защиту прав абитуры "...4 курс, мехмат", хотя официально ещё нет, конечно.

МГУ, я в вечной любви клянусь тебе, сколько бы слез не было пролито. Экватор пройден, впереди ещё три года в твоих чудесных стенах, и кто знает, может, ещё три - аспирантуры? Сегодня я впервые подумала об этом серьёзно.

Раньше, прилетая из Европы, в аэропорту я смущенно бормотала:"I'm sorry… ой, извините", а теперь приходится переучиваться с excusez-moi.
10 дней во Франции - это чудо какое-то, сколько раз приезжала, и всё равно всё по-другому. Теперь вот мы увидели Францию через окно машины, все эти маленькие игрушечные городки, гортензии (повсюду гортензии!), речки-переплюйки, круговое движение вместо наших перекрёстков; boulangerie - читай, булочная - где самые вкусные в мире штуки продаются милейшими девушками, курлыкающими: merci bonjour une baguette?pain a chocolat?

Море - холодное, но прозрачное, и тёплая галька, врезющаяся в спину в самых неожиданных местах, Мон-Сен-Мишель, взмывающий над морем - и долина Луары, залитая солнцем, заставленная замками всех веков, и конечно, Париж, "город любви", в который я приехала с человеком, который этой любовью стал за дни, проведённые вместе.

Я долго искала, но так и не нашла слов, которые бы объяснили мне самой, что произошло за эти дни во мне. Как будто открылись двери, и страх - какой бы он ни был - ушёл, всё стало логично, кристально ясно и правильно, и нормой стало пребывание с ним.
Настолько, что сейчас я дома, но чувствую себя в гостях. Потому что все мои вещи - на Римской, и сердце моё там же.

… и невозможно найти слова, чтобы рассказать, какое это счастье и спокойствие, когда утром просыпаешься-а слева сопит Он.
И никуда не надо ехать или бежать, потому что он рядом 24 часа; говорит со мной, ест, работает, засыпает и просыпается.
И пока можно не помнить, что это только на время отпуска.

Через десять дней моя Первая-и-Великая-Любовь женится. И я нашла ему идеальный подарок, ужасно радуюсь его счастью, а наша история осталась в очень далёком прошлом. Если вспомнить, 2 года.
Но кажется, нельзя забыть, что в ту поездку, в которой он сошелся со своей невестой, он звал меня; и что в моих шутливых словах о том, что "Очевидно, что на её месте должна быть я" всегда будет немного правды.
Потому что мы - родные люди, слепленные из одного теста.
But still, это уже давно в прошлом, и никаких сожалений.) Я нашла-таки подарок, и это лучшая новость на сегодня.

За окном второй день ливни. Я слушаю их шуршание, засыпая, и мысли мои подстать.
Сложно представить себе чувство, сравнимое с тем, что росло во мне годами; или с тем, что вспыхнуло первым в груди; или с тем, которое стало сказкой с первого дня и до последнего. Что бы ни говорили, что нужно время или нужно смиряться с непохожестями - я и сама умею думать так, но когда пытаюсь вспомнить бывшее раньше и примерить, то кажется - я с первой минуты знала, сказка есть сказка, там играетза кадром пронзительная музыка, когда главные герои видят друг друга, и незримая нить соединяет их с тех пор.
И этого не было.
И да, я привязана к нему. И да, он со мной, ради меня и для меня. Я помню ночь, когда металась между кухней и кроватью до шести утра, потому что он не мог заснуть от кашля, я помню, как он сразу же включился в дела моей семьи в такое тяжёлое для нас время; я помню кошек и собаку, знаю, какая чудесная у него мама и как я ей нравлюсь.
Но как сложно в моменты слабости удерживаться от мыслей о том, что всё это - картинка, умение держать себя в руках, умение построить нечто работающее изо дня в день. А не Первая-и-Великая, не Вечность. Даже не Прошлое. А просто человек, которого я очень хочу любить, но не могу - пока не могу.

Каждый раз, когда я вижу его, меня переполняет счастье. И вот странно - даже в самые одинокие и тоскливые моменты я всё никак не могу усомниться в том, что это - всерьёз. Хотя и пытаюсь, так было бы безопасней.

Давно разучившись верить в то, что мужское чувство может быть столь же чистым и искренним, я раз за разом вынуждена удивлённо замирать, когда он внезапно останавливается на улице и прижимает меня к себе, ерошит волосы, подолгу молчит, заглядывая в глаза. Уже пройдены рубежи, мы прошли полосу, в которой заканчиваются интересные новинки и вступают в права ежедневные новости.
Я счастлива, я летаю по комнате, напевая сладкие песенки; и разве же можно представить себе жизнь лучше этой.

Я читаю эссе Бродского в оригинале, восхищаясь то тем, то иным оборотом; а воздух напоён топлёным солнцем. И слова остаются за скобками, никому не нужные, если можно наконец дышать им, то зачем слова? Я переступаю разные пороги взрослости, но чем дальше в лес, тем легче в меня втекает наивность и радость, и свет, который я растеряла в битвах за счастье.
Теперь мне не нужно за него бороться, с ним надо жить (что, к слову, бывает порой чуть ли не сложней), и печалей не видать на горизонте.

Можно приехать в школу, или на Шаболовку, или на Римскую - а его там не будет. Потому что единственное место, где можно его найти сейчас - маленький город Лейден. Очень странное ощущение…
Мир ужасно хороший, даже если случаются расстраивающие глупости, они соскальзывают с меня, как капли со стекла; а всё остальное сияет и переливается счастьем. Например, мы с Валеркой, подпевающие радио, шутки шутящие на два голоса снова; или с братом проведенные дни, когда наша разница в 11 лет уже перестаёт нам мешать.
Я шлю в Королевство радостные весточки, и приходящие ответы заставляют подумать, что почудилось - и шанс на счастье всё-таки не исчез никуда.

Вождение моё происходит в ускоренном режиме. Вот я вожу с отцом, вот одна, вот еду с дачи, вот забираю брата и везу его по делам, вот я одна стою час в пробке и наконец - вот я попадаю в ДТП.
И когда оказывается, что отец и юноша, которому я официально принадлежу, вне досягаемости, я звоню Вечности. И он сразу приезжает.
Мы сидим на обочине, шутим глупейшие шутки и просто дышим летним воздухом. Я и не помню, было ли у нас такое, что кончались разговоры? Кажется, если мы и молчим, то не умеем этого замечать.
Кажется, моё сердце успокоилось и я просто рада ему. После того, как гаишники наконец выдают нам справки, мы доезжаем вместе до магазина, отставляем бутылку кока-колы с надписью "для дружной семьи", выбирая "для лучших друзей".
-Ведь правда?
-Всегда правда.

"Вот живёт человек как трава,
и вдруг вместо мучений, страсти
с ним случается не какой-нибудь полный ужас,
а наоборот, наступает счастье".

Это про то, как я проживаю выходные в Кучино, бегаю по двору с собакой и зарываюсь носом в кошек; как пытаюсь ломать стены в общении с этой странной семьей. Как слёзы катятся по щекам неостановимо, но потом можно уткнуться в грудь и просто помолчать; как поле раскидывается внезапно, как быт захватывает - и рабочее воскресенье кажется лучшим из вариантов провести выходной.
Мне ничего не нужно, кроме него. И есть тысяча преград между, но я уверенно пытаюсь пробиться через каждую из них.

Самое главное, что нужно отметить и заметить - это умение пойти вперёд, полученное в подарок. Это раньше я девочка-своё-прошлое, как не перебирать волшебные воспоминания, не шуршать рассыпающимися страницами невозвратного, не воскрешать в сердце блаженную муку невзаимность или наоборот, слишком большой любви.
Но вдруг щелкнул переключатель, и резко, беря пример с квантового скачка, моё странное "я" увидело правильное и желанное в будущем и перестало вертеть головой, непрестанно оглядываясь назад.
Я чувствую эти изменения каждой клеточкой: вот я не устраиваю больше истерик и ухожу только тогда, когда больше не хватает сил даже на полшага; вот я больше не крашу ногти в яркие радужные цвета, а волосы всё чаще ложатся родными кудряшками; вот я впервые живу на свою зарплату, и еду в Европу-на зарплату, и ищу серьезную работу - чтобы и дальше уметь распоряжаться своим временем и деньгами по своему желанию и усмотрению. Список близких уже помещается на пальцах рук, и столько лет они рядом, что хочется верить, эти-то уже навечно.

Всё стало так ярко, диво и хорошо. Но главное новое слово, которое я выучила для себя - спокойно.

"… будет легко дышаться, все уже отмечется и отшелушится.."

Всё время меня не покидает глупое ощущение, будто в моей жизни появились белые пятна. Кусочек пазла выпал, ощущение сюрреальности; вот здесь явно не должна была упасть просто так вилка, здесь актёр пропустил свою идеально, казалось, отрепетированную реплику.
Кажется, удалили все файлы, отвечавшие за, ластиком вытерли со всех страниц.
И живёшь, тщетно пытаясь понять, что же не так?

И только редко настигает Понимание: Валерка. Это его, его так чудовищно не хватает во всей этой картине бытия.
Я обнимаю его в столовой, наши извиняющиеся друг перед другом взгляды сталкиваются, прошло уже три недели, Боже. А я все ещё не могу отойти и поверить, что мой самый близкий человек больше не может им быть.

Мой Город встречает меня зелёным шатром и правильным летним теплом. Всего двадцать дней - и снова в разлуку, и снова сессионный ад, снова невыносимость. Но пока я всё ещё полна радостью и светом, лившимися с небес, пока я бороздила реки на байдарке и гуляла по Торжку.