Вождение моё происходит в ускоренном режиме. Вот я вожу с отцом, вот одна, вот еду с дачи, вот забираю брата и везу его по делам, вот я одна стою час в пробке и наконец - вот я попадаю в ДТП.
И когда оказывается, что отец и юноша, которому я официально принадлежу, вне досягаемости, я звоню Вечности. И он сразу приезжает.
Мы сидим на обочине, шутим глупейшие шутки и просто дышим летним воздухом. Я и не помню, было ли у нас такое, что кончались разговоры? Кажется, если мы и молчим, то не умеем этого замечать.
Кажется, моё сердце успокоилось и я просто рада ему. После того, как гаишники наконец выдают нам справки, мы доезжаем вместе до магазина, отставляем бутылку кока-колы с надписью "для дружной семьи", выбирая "для лучших друзей".
-Ведь правда?
-Всегда правда.

"Вот живёт человек как трава,
и вдруг вместо мучений, страсти
с ним случается не какой-нибудь полный ужас,
а наоборот, наступает счастье".

Это про то, как я проживаю выходные в Кучино, бегаю по двору с собакой и зарываюсь носом в кошек; как пытаюсь ломать стены в общении с этой странной семьей. Как слёзы катятся по щекам неостановимо, но потом можно уткнуться в грудь и просто помолчать; как поле раскидывается внезапно, как быт захватывает - и рабочее воскресенье кажется лучшим из вариантов провести выходной.
Мне ничего не нужно, кроме него. И есть тысяча преград между, но я уверенно пытаюсь пробиться через каждую из них.

Самое главное, что нужно отметить и заметить - это умение пойти вперёд, полученное в подарок. Это раньше я девочка-своё-прошлое, как не перебирать волшебные воспоминания, не шуршать рассыпающимися страницами невозвратного, не воскрешать в сердце блаженную муку невзаимность или наоборот, слишком большой любви.
Но вдруг щелкнул переключатель, и резко, беря пример с квантового скачка, моё странное "я" увидело правильное и желанное в будущем и перестало вертеть головой, непрестанно оглядываясь назад.
Я чувствую эти изменения каждой клеточкой: вот я не устраиваю больше истерик и ухожу только тогда, когда больше не хватает сил даже на полшага; вот я больше не крашу ногти в яркие радужные цвета, а волосы всё чаще ложатся родными кудряшками; вот я впервые живу на свою зарплату, и еду в Европу-на зарплату, и ищу серьезную работу - чтобы и дальше уметь распоряжаться своим временем и деньгами по своему желанию и усмотрению. Список близких уже помещается на пальцах рук, и столько лет они рядом, что хочется верить, эти-то уже навечно.

Всё стало так ярко, диво и хорошо. Но главное новое слово, которое я выучила для себя - спокойно.

"… будет легко дышаться, все уже отмечется и отшелушится.."

Всё время меня не покидает глупое ощущение, будто в моей жизни появились белые пятна. Кусочек пазла выпал, ощущение сюрреальности; вот здесь явно не должна была упасть просто так вилка, здесь актёр пропустил свою идеально, казалось, отрепетированную реплику.
Кажется, удалили все файлы, отвечавшие за, ластиком вытерли со всех страниц.
И живёшь, тщетно пытаясь понять, что же не так?

И только редко настигает Понимание: Валерка. Это его, его так чудовищно не хватает во всей этой картине бытия.
Я обнимаю его в столовой, наши извиняющиеся друг перед другом взгляды сталкиваются, прошло уже три недели, Боже. А я все ещё не могу отойти и поверить, что мой самый близкий человек больше не может им быть.

Мой Город встречает меня зелёным шатром и правильным летним теплом. Всего двадцать дней - и снова в разлуку, и снова сессионный ад, снова невыносимость. Но пока я всё ещё полна радостью и светом, лившимися с небес, пока я бороздила реки на байдарке и гуляла по Торжку.

Когда выпьешь три таблетки сразу, то наступает смешное. То есть ты точно знаешь, что голова болит, но не чувствуешь этого. Мир становится приглушён и забавен, будто ты под водой.
Это все весна, нос вечно заложен, меня шатает и боль постоянно пульсирует в теле, но даже это не останавливает меня от поездок куда угодно. "Почему, когда я могу украсть только час его, я неистово, невозможно и страшно счастлива?"

Я разучаюсь верить в сказки про дружбу между мужчиной и женщиной. Отказывать сложнее, чем слышать отказ, теперь я это знаю; как разрывается сердце, когда на "я люблю тебя" приходится ответить "это ничего не меняет". Мир странный. Мир неимоверный. И каждый день абсолютно неповторим.

Я теряю контроль над ситуацией. Мир окрашен в странные, давно ставшие непривычными тона. Всё смешалось, переплелось - воспоминания, упущенные возможности - и невозможности, мысли и неверные предположения; безумие. Но какое же счастье, кто знал.

Тот редкий случай, когда мы с братом ночуем вместе, и он активно всю ночь пинает меня ногами. Что поделать, такие у него беспокойные сны.

Самое странное сейчас - это ожидание. Мысли, стихийно возникающие в голове. Я радуюсь всем возможностям, это так бескрайне забавно; неужели со мной может произойти что-то глупое и до глупого радостное?

И когда мой родной друг пишет :"Счастье моё, как ты?", когда случаются другие мальчики, я только улыбаюсь: кто знает, кого я жду.
Наша_четверка становится чем-то осязаемым. Можно рукой потрогать, обняться на финише Бегущего города, восхищаться концепцией, которую мы создали. Мы смогли. И сможем.

Черные мешки под глазами, непримиримая ненависть к себе. Я - Дурацкое отчаяние Джека.
Мир вокруг меня рушится, проседает вниз, как взорванные многоэтажки; и среди солнца, синего неба, среди немыслимых красот - я изумительно одинока.

Оказалось, это совсем не сложно.
Соблюдать все правила, которые сами всплывают в голове, когда рядом сидит не чужой инструктор, и не злобный инспектор, а отец, готовый в любую секунду рвануть ручник и подбадривать историями про идиотов.
Или не курить, не ругаться матом и изо всех сил быть девочковой девочкой. Это не доставило труда вовсе.

И теперь, вечером приходя к другу с пакетом мандаринов, чтобы лечить его от тоски и простуды, единственное, о чём я жалею - это о том, что наша тройка, так смахивавшая на Рона-Гарри-Гермиону, теперь не может собираться вместе, потому что Рон и Гермиона никак не разберутся со своими чувствами. Вот бы всё отмотать назад! И сейчас иметь возможность обнять их обоих и просидеть вечер за пьянкой и разговорами.

Любовь живёт три года. Если мерить тем временем, когда в сердце остался он один, вытеснив даже отблеск Первой-и-Великой, мне осталось совсем чуть-чуть. В голове мельтешащие картинки, то хочется любить до гроба, то выкинуть из головы. Сердце рвётся к, мозги оттаскивают за уши, кричат:"Хэй, что он тебе даст? Что он может? Он "мал и хил", слаб и инфантилен. Он никогда не сможет пойти вперёд. Иди без него".

Но лучшего друга, которым он всегда был, отчаянно не хватало; и на смену пришёл чудесный злой гений. Мир теперь принадлежит нам двоим, разве же можно не делиться с ним, разве представим день, в котором не будет его света? Концерты и прогулки, ужины и обеды, смски и звонки - всё теперь наше, и даже если дружбы между мужчиной и женщиной не существует, если все это преддверие иного, я не расстроюсь.

Чудится мне, на первые буквы каждого из имён, вырезанных в сердце моём, существуют важные слова. Некоторые имена содержат эти слова в себе.
Вера и мир, а ещё на букву В есть весна, высота и верность, и восторг, и вдохновение (как многие важные люди начинаются с в!). Надежда. Имя Радости тоже таит в себе смешную аналогию (останется тайной до открытки в день рождения.). И наконец - жизнь моя.
Вечность моя, я смотрю в твои глаза, и мне всё равно, какие слова сыплются градом из тебя. Отказ за отказом, какие-то глупости, холодности - всё блекнет, всё ерунда пред ликом любви, которая не покинет меня. "Я бы хотел, чтобы ты уже наконец нашла другого хорошего человека и была счастлива" - "Я желаю тебе того же, это нормально. Но мне не нужен хороший человек, мне нужен совершенно конкретный."
"Ты боишься встреч со мной, что я могу"-"Да, потому что в прошлый раз я чуть не умер от боли".
На самом деле, я ужасно устала. Ведь на носу сдача курсовой, гора долгов, море работы, и больше всего на свете я хотела бы родного плеча, в которое можно уткнуться и забыть хоть на секундочку об этом кошмаре. Совершенно конкретного плеча.

Вопрос "Почему нет?" всё чаще заводит меня в диковинные края.
Почему нет? Мы с ушедшей Любовью проводим день вместе, и какое тепло в груди оставляет этот день. Он выбирает ресторан, учитывая, что мясо и его производные - не про меня; и разговоры такие легкие, такие глубокие - одновременно, и данное нам понимание друг друга залечивает окончательно все раны, оставленные в наших сердцах другими людьми. Да и нами.
Всё в нас откликается одинаково - смех, и вздох, и восхищенно замираем на спектакле, шутки раскладываем на две реплики, а в разговоре уступаем роль высказывающего умную мысль. Мы идеальная пара. But it works only unless we love each other again.
Потому что тогда вернутся все обиды и недовольства друг другом; мы не умели быть рядом, мы не сумеем этого вновь.
Но ночь, и я, лежа у него на груди, без капли ревности слушаю его рассказы про девушек:"Нет, понимаешь, они обе замечательные! Красивые, умные. Но так бесят!". Мы оба заплутали в других людях и помогаем распутаться, внезапно его слова оказались тем самым, что было так необходимо, отрезвляющим элементом. И засыпая в 20 метрах (5 стенок чужой квартиры) от своей Вечности в объятиях того, кому никогда не собираюсь принадлежать, я чувствую сюр ситуации, и отпускаю его.

"Знаешь, мы будто прожили вместе лет десять, а потом развелись. И вот ты приходишь, говоришь со мной важные разговоры, спишь со мной, имеешь на меня права. И с тобой мне не нужно больше стараться выглядеть лучше, чем я есть. С тобой я могу быть самим собой"

Эти пять дней отбрасывают меня в прошлое. Или нет? Всегда хочется верить, что это новый виток, но той меня, о которой я отчаянно пытаюсь забыть. Мне снова было 15, громкий смех в вагоне, Хайдар ругает за шум, я - безумный шляпник, и как же можно сыграть на пару в шляпу и не заметить нерушимой связи; снова сердце замирает и то падает, то взлетает, я сама не верю себе, но дата календаря - явный знак небес. Соня оказывается ближе, и вдруг случаются важные разговоры со всеми моими учениками, и с иными. Счастье, сплошное счастье.
И сама страна, такая красивая, не реальная, она оказалась лучше всего, что можно было представить; и замки, и солнечное затмение, которое мы наблюдали до рези в глазах - ни одной фотографии не осталось толком, но это запомнится; я уже и не помню, сколько было пронзительных взглядов, сколько шуток, игр, понимания. Красоты убивающей, когда выходишь в Несвиже, и перед тобой - блики, играющие на глади озёра, холодный ветер, радость, свет. Свет внутри и снаружи.

Слова ничего не могут объяснить, но это было удивительно, и это сделало меня живой.
"Лишь бы это всё не напрасно и не зря."